Мы в «МК в Смоленске» хотим дать серию публикаций, посвященную людям, которые живут с нами одной жизнью, являются или являлись нашими современниками, мучились над решением тех же проблем, что и мы, радовали нас своим искусством, удивляли своими суждениями. Мы хотим рассказать о личностях – людях незаурядных, счастливых и не очень, которым есть чем поделиться.
Сегодня наши визави – «пионеры юмора» Аркадий Арканов и Анатолий Трушкин. Почему пионеры? Потому что авторская программа, которую они привезли на один из наших фестивалей «Золотой Феникс», называлась именно так: «Пионеры юмора». Тут игра несколькими смыслами. Они – и первопроходцы, всегда в первой пятерке на нашей эстраде, они – и люди с богатым советским прошлым, заставшие и пионерию, и прежние нравы, ныне стремительно становящиеся историей. Или – не меняющиеся вовсе, со временем только бронзовеющие.
Аркадия Михайловича уже несколько лет нет с нами. Тот памятный приезд в Смоленск стал одним из последних его появлений на широкой публике. Тем интереснее и важнее то, о чем он говорил.
7 июня – день рождения писателя. В этом году ему могло исполниться 86…
Казалось бы, старая школа. Опыт. (Арканов начинал еще в пятидесятые!) Казалось бы, старый конь борозды не испортит. Оба литератора в своем деле съели по собаке и не один пуд соли. Велико же было изумление журналистов… Впрочем, судите сами. Пресс-конференция в Смоленске, 5 сентября 2012 года.
Анатолий Трушкин:
– Цензура? Записываясь на телевидении, случайно подслушал разговор редакторов, один говорит: «Ну как же Анатолий Алексеевич не понимает, умный же человек, что вот этот монолог все равно никогда не пройдет?!» Я судорожно кинулся искать у себя криминал, и я его не нашел. Они такие глазастые, эти редакторы, так что до настоящей сатиры, думаю, у нас дело никогда не дойдет.
Действительно, фельетон как жанр у нас практически сошел на нет. Будем считать, что этот жанр – замороженный. Остается надеяться, что науке удастся его оживить. Ирония сквозит, да, она заметна, особенно когда оппозицию читаешь, там до ерничества доходит. Ирония, вообще-то, тонкая вещь и не каждому большому писателю удавалась… Жанр конферанса у нас на эстраде исчез, жанр интермедии тоже приказал долго жить… Видимо, так время диктует.
Аркадий Арканов:
– Незаметно мы пришли к тому, что актеры с большой буквы, выступавшие на эстраде, глубокие, настоящие, какие были раньше, – кончились. Если вы пишете рассказ или монолог и пытаетесь дать его современному актеру, то он вне этого, он никогда не исполнит его хорошо, не донесет смысла, он будет нажимать на то, что мы называем репризой, – лишь бы только вызвать смех. Если у вас герой рассказа, допустим, заикается, то у плохих актеров он начинает еще и шепелявить, и хромать. Поэтому теряется всякий смысл. Когда началась эпидемия исполнения авторами с эстрады своих произведений, это было во многом продиктовано тем, что автор понимал, что он хочет сказать. И зрители это понимали. И стали принимать авторов значительно лучше, чем актеров, и возникла вот такая полупрофессия: автор-исполнитель.
В течение многих десятков лет наши люди были лишены настоящей информации. Когда произошли перестроечные перемены, информация полилась страшным, жутким потоком. В газетах, по телевидению, на радио стали говорить такое, что в голову не могло прийти нормальному человеку с информативной точки зрения. Поэтому актерам и многим писателям, которые хотели оставаться на плаву, а новой информации они уже дать не могли, приходилось опускать планку своего юмора, чтобы добиваться прежнего смехового успеха. Так мы получили новый юмор. Ростки настоящего искусства прорастают, им очень трудно пробиваться, они единичны. Расцвет юмора может произойти в двух вариантах развития страны. Первый, идеальный: пройдут десятилетия, и мы будем жить в по-настоящему демократической стране. Второй: не дай Бог, снова наступит жесточайшая диктатура, и в этой жесткой стагнации как сопротивление появятся талантливые ростки. Сейчас у нас переходный период в развитии страны, но куда мы переходим – увы, пока не ясно.
Анатолий Трушкин:
– Почему я не отдаю свои тексты актерам и читаю сам? Тут мы, авторы, конечно, немного лукавим, когда говорим, что нам нужно общение с залом и так далее. Хотя это – тоже не исключается, но дело прежде всего в материальной стороне дела.
У больших писателей, у классиков подчас интереснее читать публицистику, мемуары, дневники, нежели беллетристику. Так и у авторов на эстраде: авторские интонации, когда писатель достоин этого звания, очень интересны. А актеры всегда дают – присоединяясь: они подключают мимику, пластику, они смешат и идут, что называется, навстречу потребностям зрителя. /с горечью/ Всегда.
Аркадий Арканов:
– Достаточно большой процент писателей разного уровня по образованию врачи. Это известный факт. Думаю, что если в человеке есть творческое начало, то его принадлежность к медицине делает это начало очень бурным и глубоким. Потому что человек, связанный с медициной, каждый день соприкасается с двумя главными понятиями на этой земле – жизнью и смертью. Когда он это видит каждый день, когда ему удается победить смерть и продлить человеку жизнь – это наслаждение несказанное!.. Кроме того, тот, кто был врачом, знает физиологию человека, анатомию, он знает то, что никто не знает. Например, откуда берутся сны или почему человек становится злым – в силу каких гормонов? И это позволяет ему быть в хорошем смысле инженером человеческой души. С моей точки зрения, медицина стоит на первом месте по количеству известных писателей и не только писателей.
«Я – писатель-сатирик» или «я – писатель-юморист»… Нет такой профессии! Вообще, писатель – это не профессия. Это – дано или не дано. Нет же у нас писателей-пейзажистов, писателей-баталистов… А тут – «писатель-сатирик»! Я всегда говорю, что чувство юмора нельзя эксплуатировать, нельзя делать из него профессию. Вот часовщик – это профессия! И то – он занимается мелкими деталями, и у него с годами чувствительность притупляется. И хотя он профессионально еще что-то пытается делать, он уже не такой мастер. То же происходит и с человеком, который хочет каждый день бесконечно острить и шутить. Все! Он тогда уже не видит ничего другого. Но это – неправильно. Потому что жизнь – как женская коса: она сплетена из грустного и смешного воедино. И очень часто ситуации, которые мы рассматриваем со знаком «минус», как печальные и грустные, по прошествии некоторого времени воспринимаются со знаком «плюс». Одни и те же. Потому что все зависит от момента, когда они происходят. Как противно разговаривать с человеком, который бесконечно видит во всем только грустное и плохое, – он надоедает, такой человек! Точно так же, как говорил покойный Юрий Владимирович Никулин, нельзя представить себе клоуна, который приходит домой, оставаясь в том же костюме, в тех же жутких ботинках, и отвратительным голосом продолжает разговаривать с детьми, с семьей. Уже через неделю последует развод, потому что вынести это невозможно! Так и в этой профессии, писателя. Смешно должно быть в меру.
Справка «МК»
Аркадий Арканов (7.06.1933 – 22.03.2015) – врач по образованию, родился в Киеве. Окончил Первый Московский медицинский институт им. Сеченова в 1957 году.
Литературной деятельностью занялся в студенческие годы – спектакль, в котором он был одним из авторов, получил серебряную медаль на Всемирном фестивале молодежи и студентов в том же 1957 году.
Автор полутора десятков книг, множества пьес, поставленных на сцене московского Театра сатиры, а также сценария классического мультфильма «Синяя Борода». Снялся в нескольких видеороликах на собственные тексты (например, «Гондурас»). Яркий представитель столичной богемы, тяготел к либеральным кругам. Так, подписал письмо президенту В.В. Путину, осуждающее присоединение Крыма.
Удостоен ордена Почета (2008) и Патриаршей грамоты от святейшего патриарха Кирилла (2014). Лауреат премий «Золотой теленок» «Литературной газеты» (1971 и 1987), журнала «Крокодил» (1993), «Алеко» (Болгарский союз писателей).
Между прочим, Аркадий Михайлович связан со Смоленщиной. Его отца арестовали через год после рождения сына, и до 1938 года маленький Аркаша жил с матерью под Вязьмой, где отец отбывал наказание в лагере.
Анатолий Трушкин родился 28 октября 1941 года в Челябинске.
Окончил Московский авиационно-технологический институт (1964) и Литературный институт (1974).
После МАТИ несколько лет работал инженером на секретном военном заводе. В 1971–1978 годах – редактор, сценарист Центрального телевидения, автор сценариев более 20 телеспектаклей.
С 1981 года – драматург эстрады, как теперь это называется, также – автор-исполнитель.
Лауреат Всесоюзных эстрадных конкурсов (1982, 1986), премии «Литературной газеты» «Золотой теленок» (1992, 2010).
