– Выставка открылась в рамках кинофестиваля «Золотой Феникс», и там несколько дней выставлялся приз кинофестиваля, в связи с тем что я – автор этого приза, и это моя персональная выставка, и впервые это выставка в Художественной галерее. Такая выставка для меня большая честь. Художественная галерея – замечательное место, прекрасный музей, прекрасная коллекция.
– Есть ли среди художников некий негласный ранжир мест, в которых проходят выставки? Какие из них более престижны?
– Не знаю, не могу сказать точно. Это разные места. Например, КВЦ имени Тенишевых – мощная выставочная площадка, там можно увидеть всё, практически весь мир. И голландцев, и нас. Художественная галерея – это все-таки постоянная экспозиция большой музейной коллекции, часть из которой Тенишева когда-то собрала и подарила городу. Это два этажа совершенно роскошной живописи разных эпох, начиная от иконописи и заканчивая современным искусством. Но это не выставочный зал, и выставки там – редкость. Обычно они имеют какое-то особое значение для автора, возможно, для музея. Для меня это большая честь. Это настолько хорошо, что я как будто уже умер (смеется). В Художественной галерее есть замечательный небольшой камерный зал, там очень солидные авторы выставляются.
– Вот эта площадка Художественной галереи – она как-то ограничила количество выставленных работ?
– Безусловно. Но КВЦ, скажем, я бы не заполнил никогда, я не настолько плодовит. Кроме того, часть моих работ уходит – их приобретают зрители, любители моего творчества. В основном это, как правило, друзья. Так получается, что мне пришлось даже собрать – хотя выставка небольшая – часть работ у друзей. Они дали мне возможность выставить «металл» – ювелирку, и графику, и живопись. Часто так бывает, что на выставках какие-то работы, возможно знаковые, бывают из коллекций друзей или почитателей. Приз кинофестиваля делала ювелирная группа «Смоленские бриллианты», и она любезно его предоставила для экспозиции.
– Не обидно, что не удалось показать всё, что сделано?
– Это невозможно, так не бывает. Нет ни одной выставки, где можно было бы показать всё, что есть. Ни у кого из художников – ни у живущих, ни у живших в прошлом – не сосредоточено всё в одном месте. Что-то размещено по музеям, что-то продано в частные коллекции. Если художник не имел успеха при жизни и какое-то время после смерти, то возможно сконцентрировать его работы в одном месте, потому что их никто не покупал. Но так не бывает. Если мы знаем о существовании этого художника – значит, кто-то его работы покупал, и, следовательно, они находятся в разных местах.
– У художников на протяжении жизни чаще всего бывает не одна выставка. Каждая из них – отдельный значимый жизненный проект или есть выставки более важные и менее важные?
– Надо сказать, что выставка – не самое приятное времяпрепровождение для художника. Выставка – это все-таки праздник для зрителя, а не для художника. Для автора это хомут. Выставка, как правило, не приносит никаких экономических выгод, это чаще всего чудовищные расходы и большие затраты сил. Но любой автор должен выйти на зрителя и показать то, что он делает. Это естественно, потому что закрыться в мастерской и ждать друзей, которые будут приходить, – это немножко высокомерно. К тому же выставки делать приятно. К тебе приходят люди, которых не соберешь за одним столом, можно повидаться с друзьями, с любителями моей живописи, графики, металла.
– Немного подробнее о Фениксах. Как придумывались эти призы? Была ли поставлена конкретная задача или сказали: давайте, Алексей Николаевич, фантазируйте по полной программе?
– Так в моей жизни было очень редко, чтобы я мог резвиться, как хотел. Но здесь была конкретная задача. Алексей Михайлович Слинченков и Игорь Юрьевич Степанов придумали этот фестиваль актеров-режиссеров. Посмотрите, как интересно: очень много людей, которые начинали свою карьеру как актеры, а потом стали неплохими или вообще совершенно великолепными режиссерами. Нет такого фестиваля нигде в мире. Эти люди придумали такой фестиваль. Словосочетание «Золотой Феникс» очень хорошее. Сели, начали рисовать, думать. Завелись. Куча идей. Но, естественно, каждый заказчик – это рельсы, не соскочишь. В конечном итоге мы даже толщину клюва Феникса обсуждали.
– А как обсуждать форму клюва мифологической птицы, ее же в орнитологическом атласе не найдешь?
– Феникс не должен быть ни орлом, ни воробьем. Это было «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». Но так почти всегда бывает в жизни художника и заказчика, когда у них проходит этот «застольный» период, когда они сражаются друг с другом, но идут к одной цели. Давление на художника заказчиком бывает продуктивным, а бывает непродуктивным, когда заказчик не имеет визуальной культуры. Это часто встречается, когда он не знает, чего хочет. Мало того, что он не знает, чего хочет, – он уже заранее недоволен. Он не понимает, чем недоволен, но он недоволен. В нашем случае было очень продуктивное давление, очень и очень качественное. Это люди высокой культуры, профессиональной культуры. И вообще, люди, имеющие очень сложную визуальную культуру. Идеология приза была угадана. Как приходят идеи, ни один художник объяснить не может. Это как желание вдохнуть и выдохнуть. Как оно возникает? Делается сразу огромное количество идей, которые кажутся интересными. Очень сложным для художника является отказ от красивой идеи. Потому что идей может быть пять, и одна из них просто полюбилась. Но она не влезает в эту, как говорится, шляпу. Отказываешься от идеи с трудом, это сложная штука.
– Почему часто идеи – не конкретно Довганя, а вообще идеи художников, творцов – остаются невостребованными?
– Вопрос понятен. Тому есть много причин, начиная с профессиональных и заканчивая экономическими и культурными. Во-первых, рынок искусства или существует, или нет. Люди могут покупать произведения искусства или нет. Во-вторых, существует в обществе предел: семь процентов населения потребляют искусство в той или иной форме. Это предел. Или даже не так – семь процентов людей вообще способны потреблять искусство. Не финансово, а культурно. Они подготовлены к тому, чтобы потреблять искусство. На разном уровне, разное искусство. Семь процентов в любом обществе. Есть населенные пункты, города и даже целые страны, где культура потребления искусства не сформирована.
– Можно ли ее вырастить искусственно?
– Она именно искусственно и выращивается. Потому что речь идет об искусстве. Культура неизбежно возникает в обществе, которое заточено на это.
