В этом году исполняется 230 лет со дня рождения декабриста Ивана Якушкина. Уроженец Смоленщины, участник Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов русской армии, он вошёл в историю как один из учредителей «Союза спасения» – тайной организации дворян, ставивших своей целью отмену крепостного права и установление в России конституционной монархии. Потом были «Союз благоденствия» и «Северное общество». И печальный финал: арест, разлука с близкими, каторга и вечное поселение в Сибири. Но Якушкин и там сумел не пасть духом и воплотить в жизнь свои идеи, открыв школы для детей всех сословий…
Стремленье дум
Иван Дмитриевич Якушкин родился 29 декабря 1793 года в сельце Жуково Смоленской губернии. Хотя сам он отмечал свой день рождения 9 января, поскольку в то время Россия ещё не перешла на новый стиль летосчисления. К этой дате и решили приурочить мероприятие «Никому не уступлю этой чести» в Историческом музее Смоленска.
Кстати, фразу эту произнёс сам Иван Якушкин на одном из заседаний «Союза спасения», где речь шла об устранении царя, вызываясь быть исполнителем. Об этом и многих других эпизодах жизни декабриста мне рассказала сотрудница Исторического музея Ирина ЯЗИКОВА, подготовившая целый цикл «Дум высокое стремленье» – о российских тайных обществах, декабрьском восстании 1825 года и смолянах, принимавших активное участие в тех событиях. Собственно, мероприятие, посвящённое Ивану Якушкину, этот цикл и открыло.
– На мой взгляд, восстание декабристов на Сенатской площади – одно из самых ярких и неоднозначных событий в истории нашей страны, – говорит Ирина Язикова. – Однако в школьном учебнике истории ему посвящён даже не параграф – пункт. По сути, о нём только упоминается. В то время как это довольно интересный период в истории России. И Смоленщины в том числе, поскольку не только Иван Якушкин оказался в числе заговорщиков. Двое из пяти повешенных, Павел Пестель и Пётр Каховский, тоже имеют отношение к нашему краю.
Судьбам Павла Пестеля и Петра Каховского тоже будут посвящены отдельные мероприятия, запланированные в рамках цикла «Дум высокое стремленье». А ближайшее, в феврале, расскажет о ещё одном декабристе, родившемся в Смоленске, – Фёдоре Глинке.
Непоротые дворяне
Впрочем, вернёмся к Ивану Якушкину. Кстати, тому самому, которого упоминал А.С. Пушкин в «Евгении Онегине»: «Меланхолический Якушкин, казалось, молча обнажал цареубийственный кинжал». Кроме того, существует довольно убедительная версия, что и А.С. Грибоедов своего Чацкого в «Горе от ума» писал именно с Ивана Якушкина.
– Якушкин и его товарищи-единомышленники – представители первого непоротого поколения российских дворян. Для них понятия чести и достоинства не были пустым звуком. Как и заботы о благе страны, желание преобразований в ней, для которых многие готовы были пойти на крайние меры.
Сам Якушкин вспоминал, что рос ребёнком, который рано начал протестовать против патриархального уклада жизни. В детстве, лишившись отца, мальчик в течение трёх лет рос и воспитывался в деревне Казулино у своих родственников Лыкошиных, где познакомился и подружился со своим троюродным братом Александром Грибоедовым.
– До совершеннолетия Ивана Дмитриевича имение Якушкиных находилось под опекой его дяди. Того самого, кому он позже первому выдвинет идею об освобождении своих крестьян. Дядя тогда принял его слова за блажь, а самого племянника за сумасшедшего.
На воинскую службу Иван Якушкин поступил в 1811 году в лейб-гвардии Семёновский полк, с которым участвовал и в Отечественной войне, в том числе в Бородинской битве, и в Заграничных походах. Был награждён знаком отличия Георгиевского креста, орденом Святой Анны и Кульмским крестом.
– Заграничная кампания оказала сильное влияние на Якушкина, как и на многих других офицеров. Он дошёл до Парижа, и, как потом заявил в своих показаниях на следствии, пребывание за границей впервые позволило ему увидеть недостатки в общественном укладе России. Ещё были свежи в памяти воспоминания о том, как все сословия вместе поднялись на борьбу с общим врагом. А в мирной жизни такому сближению, безусловно, мешало крепостное право.
Спасти Россию
Понятно, что не одного Якушкина волновала судьба России. Идеи преобразований буквально витали в воздухе. Неслучайно в первой половине XIX века в стране создаётся так много не связанных друг с другом тайных обществ с более-менее похожими целями.
– В то время участие в тайных обществах отчасти было данью моде. Членство в них позволяло человеку чувствовать себя сопричастным к чему-то исключительному. Через такие организации прошло много людей, но у большинства всё заканчивалось на уровне разговоров.
Создавая в 1816 году свой «Союз спасения», Якушкин с товарищами изначально планировали переходить от слов к делу. Их главной целью было введение в России представительского правления. А в уставе прописывалось, что если император «не даст никаких прав независимости своему народу, то ни в коем случае не присягать его наследнику, не ограничив его самодержавия».
– «Союз спасения» существовал недолго – всего два года. И переломным моментом для него стал московский заговор 1817 года, в котором Иван Дмитриевич показал себя человеком действия. Тогда же он произнёс ту самую фразу, которая стала названием нашего мероприятия.
В 1817 году егерский полк, в котором теперь служил Якушкин, был переведён в Москву. Сюда же вскоре должна была прибыть и царская семья – для участия в церемонии закладки храма Христа Спасителя. Накануне на одном из совещаний «Союза спасения» было озвучено письмо Сергея Трубецкого с известием о том, что государь планирует присоединить некоторые российские губернии к Польше. У собравшихся это вызвало возмущение и решение о том, что с императором необходимо покончить. Решили бросить жребий, кому быть исполнителем. И тогда Якушкин сказал: «Вы опоздали, господа! Я для себя уже всё решил и никому не уступлю этой чести».
Однако на следующий день члены общества склонились к мнению, что смерть императора Александра не будет полезной для России. Якушкин, вынужденный подчиниться большинству, отказался от своего намерения, но «Союз спасения» покинул. Позже он снова станет членом тайного общества, но уже «Союза благоденствия».
Добрый барин
В 1817 году Иван Якушкин вышел в отставку и через два года приехал в своё имение в Вяземском уезде Смоленской губернии. Здесь он предпринял попытку освободить своих крестьян. И даже написал о своём намерении министру внутренних дел.
Однако стремление барина дать им свободу не нашло поддержки у его крестьян. «Пусть лучше всё остаётся по-старому: мы ваши, а земля наша» – так ему ответили крепостные.
– Наверное, их можно понять, поскольку «свобода» – понятие эфемерное, а крестьяне мыслили категориями более приземлёнными. Тем более что Якушкин был хорошим барином. Он очень гуманно обращался с крепостными, наполовину уменьшил господскую запашку, взялся обучать грамоте крестьянских детей. И даже отпустил на волю двух музыкантов, игравших в оркестре графа Каменского, хотя последний предлагал выкупить их за деньги.
В конце 1922 года Иван Якушкин женился на молоденькой барышне Анастасии Шереметевой и весь следующий год прожил весьма уединённо в подмосковном имении своей тёщи. Там у них родился первый сын, Вячеслав. Второй, Евгений, появился на свет через полторы недели после ареста Якушкина.
Их семейное счастье было недолгим. Но Анастасия до конца жизни будет любить своего супруга. Более того – она сумеет передать эту любовь и сыновьям, несмотря на разделяющие их с отцом тысячи километров.
– Когда Якушкину заменили смертную казнь двадцатью годами каторги и вечным поселением в Сибири, супруга собиралась отправиться за ним. Однако ей запретили взять с собой маленьких детей, и Иван Дмитриевич настоял, чтобы она осталась с ними. Анастасия Васильевна очень переживала разлуку с мужем, много раз предпринимала попытки уехать к нему, когда дети подросли, но ей не разрешали. В результате супруги Якушкины так больше и не увиделись. А с сыновьями Иван Дмитриевич встретился уже незадолго до своей смерти. Кстати, Евгений Якушкин станет изучать историю декабристов и попросит отца и его товарищей написать воспоминания.
Верен до конца
Интересно, что сам Якушкин не считал себя декабристом. Он полагал, что этот термин применим лишь к тем, кто вышел на Сенатскую площадь и участвовал в восстании.
В декабре 1825 года Иван Якушкин был в Москве. Нашёл там нескольких членов «Северного общества» и участвовал в их собраниях. Когда стало известно, что в Петербурге их товарищи решили не присягать новому императору, Якушкин предложил поднять к восстанию московские войска. Однако из этой затеи ничего не вышло. Вскоре Ивана Якушкина арестовали.
– Иван Дмитриевич – человек удивительный. Если можно охарактеризовать его жизнь одним словом, это честь. Честь и достоинство в любой ситуации. Даже на следствии, где все вели себя по-разному, он не назвал ни одного имени. Хотя его допрашивал лично император, который требование выдать заговорщиков ставил условием безопасности семьи Якушкина. В ответ тот сказал: «Я дал слово и буду верен ему до конца». Тогда император приказал заковать его в ручные и ножные кандалы, и он довольно долгое время провёл в одной из самых мрачных камер Алексеевского равелина Петропавловской крепости.
По приговору суда Ивана Якушкина отправили на 20 лет в Читинский острог. Однако указом от 14 декабря 1835 года он был освобождён от каторжных работ, но оставлен на вечном поселении в Сибири. Местом его пребывания был назначен город Ялуторовск Тобольской губернии.
– Ялуторовск стал местом, где он воплотил в жизнь многие свои идеи. Там он открыл всесословную школу для мальчиков, а позже, в память об умершей жене, и для девочек. Сам занимался с учениками, мастерил пособия… Там, в Ялуторовске, его до сих пор помнят и чтят. А вообще, Иван Якушкин – пример того, как можно служить своим идеалам в любых условиях, при любых обстоятельствах. Ведь, несмотря ни на что, он так и не был сломлен…
